“
Воинская добродетель Бутоку (武徳) тяжела, как гора, слава и выгоды невесомы, как пух
一期一会 Итиго итиэ – это короткая японская фраза переводится обычно длинным объяснением ощущением одного мига и мимолётного шанса, штриха в жизни, который часто предопределяет нашу судьбу, возвращая нам счастливое состояние.
Всю жизнь нас окружают учителя, но их роль становится ясна нам только со временем. Учителя изменяют наше сознание и возвращают нас к счастливому состоянию – это передача от сердца к сердцу.
Можно по-разному воспринимать вопрос традиции. Для меня наиболее ценной является духовная передача, так как это передача кё (虚) — «того, чего не видно», что является пустотой, но присутствует в любой японской традиции, создавая сложный колорит техники и духа. Основной проблемой, которая возникает у последователей различных боевых искусств, является недостаток информации по изучаемой ими проблематике, особенно когда они не изучали боевые искусства в Японии, внутри самой школы, воспринимая не только технические разделы, но и сложную систему взаимоотношений и культурных традиций. Особенно это характерно для Ко-рю дзюдзюцу (古流柔術) — цветистого и разнопланового боевого искусства Японии, менее всего подвергшегося реформации.
Древнее дзюдзюцу ставило целью достижение полного контроля над врагом. Победить в схватке, как с использованием оружия, так и без него, было первостепенной задачей средневековых воинов. Поэтому наиболее воинственная часть феодальных правителей древней Японии, готовясь к критически важным для них битвам, была крайне заинтересована в обучении своих воинских формирований закрытым, тайным системам дзюдзюцу. Эта историческая тенденция создала уникальную модель развития определенной формы дзюдзюцу в соответствии с географической территорией и особенностями феодальных кланов. В общих теоретических принципах дзюдзюцу законы кинематики движений основаны на максимально эффективном использовании силы и принципов военной стратегии, используемых при отработке боевых приемов и навыков группового взаимодействия, которые, в конечном счёте, объединялись в сложную и замысловатую комбинацию оборонительных и наступательных методов в различных условиях. Обратимся в связи с этим к изданию «Новый учебник по дзюдо, дарующему свободу убивать и оживлять» (Саккацу дзидзай дзюдо син кёхан 殺活自在柔道新教範), который использовался в процессе обучения в отделениях Дай Ниппон бутоку кай.
Пусть вас не смущает термин «дзюдо», который на различных исторических этапах использовался как синоним дзюдзюцу. Помимо различных технических приёмов, большую часть учебника занимают вопросы ведения боя в особых условиях, принятые в стилевых направлениях дзюдзюцу Кито-рю (起倒流) и Син-но синдо-рю (真之神道流), а так же извлечение из «Буё хикэцу дзё» — (Выписки сокровенных секретов о делах военных). Это различные способы применения технических приёмов при ведении боя на горном склоне, в лодке, на деревянной или каменной лестнице, при солнечном или лунном свете, поединок внутри дома и другие методы, разработанные специально для применения в затруднительных ситуациях. Кроме того, там же рассматриваются различные ситуационные варианты жизнеобеспечения в целях ограждения себя от внезапного нападения. К этому разделу относились правила размещения на ночлег в гостинице во время путешествия, перемещения пешком ночью, выхода и входа через двери и так далее. По этой небольшой характеристике можно увидеть, что дзюдзюцу периода Мэйзи (1868 - 1912), когда и был составлен учебник, в своей основе уже не имевшее столь большого практического влияния при обучении военных формирований, сохранило основу комплексного боевого искусства, объединявшего систему навыков жизнеобеспечения, рукопашной схватки как с оружием, так и без него, а также методы военной стратегии, основанные на их функциональном применении в различных типовых ситуациях.
Чтобы понять феномен формирования технической базы древних школ дзюдзюцу, обратимся к технической программе одной из древнейших школ Такэноути-рю (竹内流). Технический арсенал школы представляет собой легендарную летопись воинских странствий «Муся сюгё 武者修行». Она описывает то, как патриархи школы путешествовали по провинциям Японии, встречались с различными мастерами воинских искусств и, побеждая в смертельных поединках с ними, оставляли предания, формируя технический потенциал школы, давая приёмам названия поверженных ими противников. Так появились Гэмба-домэ-но кото — приём, которым был повержен Гэмба, Накамура-домэ-но кото — приём, которым был повержен Накамура, и многие другие.
Рассматривая эффективность древних школ, не надо лукавить, перенося эпоху древних воинов с её сложной иерархической системой, социальными и религиозными особенностями и образовательным уровнем на наше время. Мне не приходилось встречать японских мастеров древних школ, горячо доказывающих их боевую эффективность в отношении других школ. Для них это в большей степени историко-культурная традиция воинской доблести Японии, переданная из глубины веков и завещанная им по семейной преемственности или же по стилевой генеалогии (дэнсё).
К слову сказать, большинство биомеханических принципов, которые вкладывались в технические методы старых школ и которые до сих пор можно наблюдать при обучении, весьма спорны, так как в основе технических требований лежал жёсткий принцип передачи техники без изменений.
Поэтому естественно, что многие мастера, прожившие большую жизнь в будо, отмечают возросший технический потенциал и техническую эффективность современного видения боевого искусства. Старое даёт нам уверенность, а новое ведёт к победе. Побеждают не школы, а мастера.
Нет смысла создавать легенды о школах, дошедших до нас через века. То, что они существуют, уже само по себе легендарно. Нежелание пойти немного дальше своего «Я», расширить свой взгляд на мир ограничивает человека рамками системы, рамками того образного восприятия, которое он сам себе создаёт. Гора Фудзи очень велика, её видно за сотни километров, но если смотреть на неё даже из-за небольшого дерева, она не будет видна. Расширение восприятия через развитие тела в воинских искусствах Японии воспитывает высокое духовное начало. Истина — это вызов самому себе, постоянное движение, живое, а не застывшее. Чтобы уяснить достоинства будо, следите за истинным духом, следуйте ему на своем Пути.
Воинские искусства Японии – явление весьма многообразное, многоликое. Здесь и фехтование мечом, и стрельба из лука, и боевое плавание в доспехах, и управление войсками на поле битвы и… воинский этикет, и танцы с мечами, и даже военно-полевая медицина. Все это японские специалисты включают в понятие «бугэй» - «воинские искусства».
Для европейца понятие бугэй, не очень понятно. И в самом деле! С развитие военного дела в Европе устаревавшие его формы бесповоротно отмирали, да так основательно, что, порой, даже самое общее представление о них в настоящее время составить чрезвычайно трудно. А вот в Японии по сей день сохраняются школы самых разных воинских искусств, насчитывающие историю в двести, триста, а то и четыреста лет.
Причины такого долгожительства и интереса к самурайским приемам у наших современников – это тема отдельного разговора. А сейчас я хотел бы обратить внимание на другое: живые школы в сочетании с сотнями дошедших до нас текстов самого разного содержания – от генеалогий до детальных иллюстрированных наставлений – дают историкам уникальную возможность заглянуть в прошлое, ощутить аромат прошедших эпох, влезть в «шкуру» японского самурая.
Всю жизнь нас окружают учителя, но их роль становится ясна нам только со временем. Учителя изменяют наше сознание и возвращают нас к счастливому состоянию – это передача от сердца к сердцу.
Можно по-разному воспринимать вопрос традиции. Для меня наиболее ценной является духовная передача, так как это передача кё (虚) — «того, чего не видно», что является пустотой, но присутствует в любой японской традиции, создавая сложный колорит техники и духа. Основной проблемой, которая возникает у последователей различных боевых искусств, является недостаток информации по изучаемой ими проблематике, особенно когда они не изучали боевые искусства в Японии, внутри самой школы, воспринимая не только технические разделы, но и сложную систему взаимоотношений и культурных традиций. Особенно это характерно для Ко-рю дзюдзюцу (古流柔術) — цветистого и разнопланового боевого искусства Японии, менее всего подвергшегося реформации.
Древнее дзюдзюцу ставило целью достижение полного контроля над врагом. Победить в схватке, как с использованием оружия, так и без него, было первостепенной задачей средневековых воинов. Поэтому наиболее воинственная часть феодальных правителей древней Японии, готовясь к критически важным для них битвам, была крайне заинтересована в обучении своих воинских формирований закрытым, тайным системам дзюдзюцу. Эта историческая тенденция создала уникальную модель развития определенной формы дзюдзюцу в соответствии с географической территорией и особенностями феодальных кланов. В общих теоретических принципах дзюдзюцу законы кинематики движений основаны на максимально эффективном использовании силы и принципов военной стратегии, используемых при отработке боевых приемов и навыков группового взаимодействия, которые, в конечном счёте, объединялись в сложную и замысловатую комбинацию оборонительных и наступательных методов в различных условиях. Обратимся в связи с этим к изданию «Новый учебник по дзюдо, дарующему свободу убивать и оживлять» (Саккацу дзидзай дзюдо син кёхан 殺活自在柔道新教範), который использовался в процессе обучения в отделениях Дай Ниппон бутоку кай.
Пусть вас не смущает термин «дзюдо», который на различных исторических этапах использовался как синоним дзюдзюцу. Помимо различных технических приёмов, большую часть учебника занимают вопросы ведения боя в особых условиях, принятые в стилевых направлениях дзюдзюцу Кито-рю (起倒流) и Син-но синдо-рю (真之神道流), а так же извлечение из «Буё хикэцу дзё» — (Выписки сокровенных секретов о делах военных). Это различные способы применения технических приёмов при ведении боя на горном склоне, в лодке, на деревянной или каменной лестнице, при солнечном или лунном свете, поединок внутри дома и другие методы, разработанные специально для применения в затруднительных ситуациях. Кроме того, там же рассматриваются различные ситуационные варианты жизнеобеспечения в целях ограждения себя от внезапного нападения. К этому разделу относились правила размещения на ночлег в гостинице во время путешествия, перемещения пешком ночью, выхода и входа через двери и так далее. По этой небольшой характеристике можно увидеть, что дзюдзюцу периода Мэйзи (1868 - 1912), когда и был составлен учебник, в своей основе уже не имевшее столь большого практического влияния при обучении военных формирований, сохранило основу комплексного боевого искусства, объединявшего систему навыков жизнеобеспечения, рукопашной схватки как с оружием, так и без него, а также методы военной стратегии, основанные на их функциональном применении в различных типовых ситуациях.
Чтобы понять феномен формирования технической базы древних школ дзюдзюцу, обратимся к технической программе одной из древнейших школ Такэноути-рю (竹内流). Технический арсенал школы представляет собой легендарную летопись воинских странствий «Муся сюгё 武者修行». Она описывает то, как патриархи школы путешествовали по провинциям Японии, встречались с различными мастерами воинских искусств и, побеждая в смертельных поединках с ними, оставляли предания, формируя технический потенциал школы, давая приёмам названия поверженных ими противников. Так появились Гэмба-домэ-но кото — приём, которым был повержен Гэмба, Накамура-домэ-но кото — приём, которым был повержен Накамура, и многие другие.
Рассматривая эффективность древних школ, не надо лукавить, перенося эпоху древних воинов с её сложной иерархической системой, социальными и религиозными особенностями и образовательным уровнем на наше время. Мне не приходилось встречать японских мастеров древних школ, горячо доказывающих их боевую эффективность в отношении других школ. Для них это в большей степени историко-культурная традиция воинской доблести Японии, переданная из глубины веков и завещанная им по семейной преемственности или же по стилевой генеалогии (дэнсё).
К слову сказать, большинство биомеханических принципов, которые вкладывались в технические методы старых школ и которые до сих пор можно наблюдать при обучении, весьма спорны, так как в основе технических требований лежал жёсткий принцип передачи техники без изменений.
Поэтому естественно, что многие мастера, прожившие большую жизнь в будо, отмечают возросший технический потенциал и техническую эффективность современного видения боевого искусства. Старое даёт нам уверенность, а новое ведёт к победе. Побеждают не школы, а мастера.
Нет смысла создавать легенды о школах, дошедших до нас через века. То, что они существуют, уже само по себе легендарно. Нежелание пойти немного дальше своего «Я», расширить свой взгляд на мир ограничивает человека рамками системы, рамками того образного восприятия, которое он сам себе создаёт. Гора Фудзи очень велика, её видно за сотни километров, но если смотреть на неё даже из-за небольшого дерева, она не будет видна. Расширение восприятия через развитие тела в воинских искусствах Японии воспитывает высокое духовное начало. Истина — это вызов самому себе, постоянное движение, живое, а не застывшее. Чтобы уяснить достоинства будо, следите за истинным духом, следуйте ему на своем Пути.
Воинские искусства Японии – явление весьма многообразное, многоликое. Здесь и фехтование мечом, и стрельба из лука, и боевое плавание в доспехах, и управление войсками на поле битвы и… воинский этикет, и танцы с мечами, и даже военно-полевая медицина. Все это японские специалисты включают в понятие «бугэй» - «воинские искусства».
Для европейца понятие бугэй, не очень понятно. И в самом деле! С развитие военного дела в Европе устаревавшие его формы бесповоротно отмирали, да так основательно, что, порой, даже самое общее представление о них в настоящее время составить чрезвычайно трудно. А вот в Японии по сей день сохраняются школы самых разных воинских искусств, насчитывающие историю в двести, триста, а то и четыреста лет.
Причины такого долгожительства и интереса к самурайским приемам у наших современников – это тема отдельного разговора. А сейчас я хотел бы обратить внимание на другое: живые школы в сочетании с сотнями дошедших до нас текстов самого разного содержания – от генеалогий до детальных иллюстрированных наставлений – дают историкам уникальную возможность заглянуть в прошлое, ощутить аромат прошедших эпох, влезть в «шкуру» японского самурая.